— В том-то и дело, — сказал я. — Никому их не жалко. Ни одна сволочь ими не интересуется. Как ты думаешь, охота им после этого Родину защищать? Вот нападут на нас турки, итальянцы и восьмой авиадесантный корпус ФРГ…
Ходоровский, чмо болотное, кто вам сказал, что вы еврей, забудьте об этом, вы позор самоходной артиллерии — ГДЕ ПУГОВИЦА, Я ТЕБЯ СПРАШИВАЮ?!
Генерал на таком общем фоне — нечто особенное. Пока кругом забивают болт на службу и загибаются от тоски, генерал несет в армейские массы свет разума и сеет вокруг добро. Я серьезно. Именно генерал способен вдруг проявить такую глубокую человечность, чувство юмора и здравый смысл, что залюбуешься. За это генералов уважают солдаты и опасаются полковники.
Тут надо понять: между генералом и солдатом — пропасть. Большой Каньон. У генерала редко есть повод заговорить с солдатом. Он вообще не часто видит солдата вблизи. А случаи, когда генерал с солдатом делают общее дело, просто уникальны. Например, тот самый Архипов мог лично работать в "чертежке". И, оторвавшись от карты, вдруг оглядеть чертежника Пашу Гусева. И сказать:
Тут как раз подскочил комбат. Отдал честь. Заорал страшным голосом: