Я посмотрел на Мулдашева очень выразительно. Олеги тоже. Каптерщик вздохнул. Он уже основательно забурел — как все каптерщики — но мне перечить не осмелился. Трудно возражать хорошему человеку, когда у того дембель под вопросом. Во-первых, я и правда хороший. Во-вторых, у дедов иногда случаются припадки бешенства.
— Мама, только не это! — простонал Кудинов. — Он нас затрахает!
Я не слишком обрадовался «музыкалке» поначалу. Мне тогда было вполне комфортно в казарме, среди людей. Только к исходу третьего «периода» службы я начал прятаться в свою конуру все чаще и чаще. Когда подкатывало желание придушить кого-нибудь.
— У меня в машине все есть. Даже стакан. Но это не моя машина!
Я еще не знал выражения "это черный песец, военно-морской зверь". Но почуял, что кусачее животное подбирается вплотную. Вашего покорного слугу выталкивали с факультета в армию. И кто знает, закончится ли "опека" после отправки в войска? Вдруг постараются услать как можно дальше. И куда погорячее.
А я помощнику сказал, что с меня хватит. И обедать ушел.