Очередным потрясением стало то, что бригада по команде "отбой" и не думала "отбиваться" — хотя дежурный офицер сидел здесь же, за пультом оповещения в торце казармы. Бригада включила телевизор и начала бродить туда-сюда, занимаясь своими делами. Где-то кого-то немножко пинали ногами, чтобы шевелился быстрее.
— Ну, вот я их и не провоцирую лишний раз.
— Он должен? — обратился Билалов к Шнейдеру, видимо, надеясь, что я задолжал приличную сумму, на которую можно будет подлечиться от насморка.
Антисоветчик и негодяй, чудом дослужившийся до отпуска. Человек, который твердо знает, что всегда может быть хуже, и ждет, когда оно наступит, это "хуже".
Сиротин захлопал глазенками. Мало кто из офицеров понимал, как это можно — работать в газете, не имея образования. Им-то погоны дали после училища, а я чем лучше? Начальник штаба, с которым я однажды разоткровенничался, посоветовал мне врать, да не завираться.
Тут и пришло осознание: я наконец-то слился с армией воедино. Привык к ней. Вписался в систему.