— Надо будет смотаться туда, посмотреть, как там люди живут, — сказал я на перекуре.
— Что делать, если на кухне будет… То же самое? — спросил он, глядя мне прямо в глаза. — Тебе брать? Ты сможешь это съесть? Я просто не смогу.
Чтобы было взаправду. Самомнение бригады очень страдало от того, что мы выгоняли на полигон всего лишь по четыре пушки и миномета с условно боеспособными экипажами. А я помню, как вообще по одной машине стреляло от каждого дивизиона ББМ. Оно, конечно, давало копоти, а иногда еще давало шороху — и даже просраться кое-кому давало! — и вокруг крутилась целая стая наших кашээмок. Но все понимали, какая это жалкая пародия на реальную стрельбу. Такую бешеную, когда уже и своих не боишься, не то, что чужих.
— Ребята, — сказали они, — ошибочка вышла. Это ваша палатка сгорела!
– Это проездом ребята, – объяснил дневальный. – Везут их куда-то, переночуют у нас.
Это войско само себя побаивалось. Знало, за что.