В этот момент справа бухнуло, и из-под соседнего вагона показались чьи-то валенки. Улыбнитесь, каскадеры! До вечера мой подвиг растиражировало еще человек пять…
— Товарищи солдаты и сержанты!!! — рявкнул Сабонис. — Сегодня уволился в запас старшина третьего дивизиона сержант Тихонов!!!
— Мои люди ремонтируют казарму, сам занят прокладкой коммуникаций связи, — хмуро доложил я.
— Красьте, чем есть, — повторил он строго и повесил трубку.
Свита генерала вылупила глаза. А тот слегка шевельнул плечами, и из-под бушлата показалась еще звезда.
Дежурил в санчасти опять прапорщик, молодой, но с характерными ухватками человека, успевшего слегка повоевать. Это обнадеживало. "Ух, какой ты бледный. Давай-ка тебя померяем". Прапорщик нацепил мне на руку манжету "давленометра" и принялся качать воздух. Стравил. Буркнул: "Не понял". Накачал вновь. Стравил. Удивился. Я тоже. Принцип действия прибора я знал назубок, сам умел пользоваться. Характерных толчков в руке просто не было.