– Не очень-то радуйся, – негромко произнес Ванька. – Оглянись!
Баб-Ягун отважно рубанул воздух загипсованной рукой и заохал от боли.
Директор так переволновался, что, когда отдирал свой портрет, пальцы его дрожали, и он нечаянно оторвал от фотографии часть своей головы вместе с ухом. Усмотрев в этом скверное для себя предзнаменование, Герман Никитич проглотил сразу тридцать таблеток «Успокоя» и запил их бутылочкой валерьянки.
Сарданапал и Медузия улыбнулись. Похоже, они были с ней вполне согласны.
– Тебе не кажется, что Поклеп ведет себя очень странно?
Они прошли еще с десяток залов и, описав по внутренним помещениям музея полукруг, вновь оказались недалеко от выхода. Здесь экскурсовод шепнул что-то учительнице, кисло посмотрел на ребят и ушел.