Обманутые атланты зарычали, но было уже поздно. Ребята стали спускаться. Во мраке подвала то там то здесь вспыхивали красные зрачки.
«Ага! Так он рассчитывал, что я все-таки возьму желчь на язык!» – догадалась Таня, поспешно растираясь вонючей мазью.
Внезапно ус, сжимающий ей лодыжку, ослаб. – ЧТО? Ты дочь ГРОТТЕРА? Ты ТАНЯ Гроттер? Все три головы недоверчиво уставились на нее.
Таня села на диван. Сердце у нее колотилось. Как она сумеет встать, когда под диваном у нее чуткая такса, а за стеной злая тетка? Что может быть хуже ее теперешнего положения, когда свобода рядом, но недосягаема?
– Хорошо. Подожди меня. Я скоро! – решилась она и, оглядываясь на Ваньку, быстро пошла вперед.
Когда рука Медузии вновь показалась на поверхности, ее пальцы крепко вцепились в ухо маленькой дамочки с бугристым фиолетовым носом и зелеными волосами. Ступни у шипящей дамочки были престранные – плоские и весьма смахивающие на ласты. Пленница шипела, плевалась, щелкала треугольными зубами и пыталась лягнуть Горгонову то правой ластой, то левой, а то и обеими поочередно.