– Я не знаю. Тут был какой-то липкий карлик... Кстати, его звали Агух, если вам интересно, – испуганно воскликнула Таня. Она никогда прежде не видела дядю Германа в таком взбешенном состоянии. У него почти что пар валил из ушей. Тане даже казалось, что она слышит малоприятный запах расплавленной ушной серы.
– Отлично, – кивнула Зубодериха. – Как видите, я применила простенькие, но эффективные сглазы, с которыми вам еще предстоит столкнуться в жизни, а раз так, то ищите теперь способ, как их побороть... А я пока почитаю Горация в подлиннике... Сегодня ночью я совершенно не могла отдохнуть. Поклеп расставлял в подземелье циклопов, а они так жутко топают...
– Миль пардон, бедная овечка. Я просто проверял, настоящая ли у тебя родинка. Да, ты точно Гроттер... Глазам своим не верю! Со стороны Сарданапала было крайне глупо притаскивать тебя сюда именно сейчас... Если он только – ха-ха! – не захотел пополнить свою коллекцию полтергейстов...
– Эй, все! Хотите хохму? Знаете, кого притащил Сарданапал? Здесь Таня Гроттер!
Он вскочил и кинулся вон, хлопнув дверью с такой силой, что один из золотых сфинксов спросонья упал с нее и вынужден был карабкаться обратно.
На следующее утро дядя Герман проснулся уже в полном рассудке и был ужасно удивлен, обнаружив себя, мягко скажем, в непривычном месте. Он зашвырнул коврик в дальний угол коридора, умиленно поцеловал залаявшую на него таксу и вновь стал прежний – зеленый, язвительный и желчный. Тане оставалось только вздохнуть: как кролик дядя Герман нравился ей куда больше. У него даже появился определенный шарм.