Демьян Горьянов. Превосходный мерзкий характер!
Тетя Нинель за завтраком была настолько не в себе, что даже не стала скармливать Тане позавчерашнюю манную кашу, от которой отказалась такса, а дала тот же самый омлет, что и Пипе. Уже в конце завтрака на кухне появился зеленовато-желтый дядя Герман, молча выпил чай и, ни на кого не глядя, ушел. Когда он выходил из кухни, Таня случайно заметила, что правый карман у него слегка оттопыривается и оттуда торчит морковная ботва, которую дядя Герман стеснительно старается закрыть ладонью.
Они были уже в шестом или седьмом по счету зале, как вдруг что-то заставило Таню остановиться. Одновременно в груди у нее будто шевельнулось что-то легкое и невесомое.
Ей повезло. Хотя можно ли было назвать это везением?
– Ого-го! Как же плачет эта девчушка, если ее плач можно перепутать со звуком моего зудильника? – пораженно прошептал Баб-Ягун, когда тетя Нинель вперевалку удалилась. Вначале проявились его бинты, потом турецкий кинжал, а затем постепенно и он сам.
Заметив, что один из его шнурков развязался, академик завязал его взглядом и свистом подозвал к себе кресло, подбежавшее к нему на коротких кривых ножках.