Такой напряженный ритм жизни на время заставил Таню забыть о пророчестве Древнира, таинственной близости то ли мертвой, то ли живой Чумы-дель-Торт и загадочном появлении Агуха в кабинете у Медузии. Лишь однажды вечером странное происшествие воскресило все эти неприятные моменты в ее памяти. Случилось это, когда, возвращаясь с поздней тренировки, она заблудилась в запутанных коридорах Тибидохса и вновь оказалась в Башне Привидений. Неожиданно где-то впереди по коридору послышались приглушенные голоса. Не желая сталкиваться со здешними обитателями, Таня поспешно нырнула за большую гипсовую вазу и притаилась за ней.
Из всех, кто был в гостиной, только Гробыня и Гуня Гломов не нацепили сердечки, однако возвращать их Шурасику они тоже не собирались.
– Погоди, дай теперь я! – Таня отстранила его и, шепнув «Туманус прошмыгус», толкнулась в дверь спиной.
– Софья и Леопольд Гроттеры? Это мои папа и мама. Так это они прорыли этот ход? – удивилась Таня, испытывая ни с чем не сравнимое облегчение. Если ее родители были в дружбе с титанами, значит, ей ничто не угрожает.
– Талисмана Четырех Стихий больше нет... Вспомни, он и был твоей родинкой. К сожалению, талисманы, даже самые лучшие из них, очень хрупки. Он не достался Чуме, но не достался и нам. Кто знает, может, оно и к лучшему?