Его голос звучал так непреклонно, что никто не спорил. Казалось, перед ними теперь совсем другой Сарданапал – не тот спокойный и всепрощающий глава Тибидохса, которого они все знали. Даже осанка у него изменилась. «Так вот он какой, величайший маг!» – не без восхищения подумала Таня.
– Что же ты видел, пампушечка? – Тетя Нинель иногда называла своего мужа пампушечкой, хотя правильнее было бы называть его «скелетошечкой».
Существовал еще один вопрос, крайне занимавший Таню. Судя по инструкции на бересте, кроме магии, контрабас можно было использовать для полетов, но только каким образом? Сколько девочка ни пыталась подпрыгивать вместе с ним, усаживаться осторожно верхом и даже, точно саблей, взмахивать смычком, он не поднялся над полом и на пять сантиметров.
– Держи огнеупорную мазь... И волосы тоже смажешь! Пахнет скверно, но так надо. – Сунув руку в карман, Соловей бросил ей склянку с желтой мазью, от которой слезились глаза.
– Слушай, а ведь Поклеп и Зубодериха «темные»? Разве можно им доверять накладывать заклинания и ставить запоры? Вдруг они играют на стороне Чумы-дель-Торт? – шепнула она.
– Заметит меня? Исключено! – заявил Баб-Ягун.