– Сами видите, что это за тип, – как ни в чем не бывало продолжала она. – К счастью, хмыри болотные очень боятся определенных заклинаний. Особую жуть наводит на них вот это: «Мотис-ботис-обормотис».
С десяток кобр, шипя, устремились к ним. Ребята поспешно отскочили, а кобры вытянулись у подножия лестницы, преграждая им дорогу и не пуская в зал. Но змеи были не единственным препятствием. Мраморные атланты, видневшиеся в дальнем углу, там, где была невидимая арка, ведущая к подвальной лестнице, тоже не спали. Они намеренно придвинулись друг к другу, встав так, что их могучие каменные тела надежно преграждали арку.
– Я же говорила: вы простудитесь! – укоризненно сказала Медузия.
Внезапно под бинтами у Баб-Ягуна что-то задребезжало, да так оглушительно, что железная кровать подпрыгнула и заскрипела всеми своими ржавыми сочленениями. В доме напротив сразу вспыхнуло с десяток окон. Прижавшиеся к стеклу сонные физиономии выглядывали во двор, не понимая, что происходит.
– Не потеряй его... Магическое кольцо бывает одно на всю жизнь. Чужими кольцами пользоваться нельзя, равно как нельзя и заказать новое. Возможно, оно будет соскакивать, но магические перстни не подтягивают. Это... хм... перстень Леопольда, твоего отца.
Нагнав колено, Таня со второй попытки схватила его – точнее, колено, вращаясь, сперва огрело ее по лбу, а затем само прыгнуло к ней в руку – и, с трудом выровняв инструмент, свечкой послала его вверх. Схватив Баб-Ягуна за шиворот, Таня замедляла его падение, пока наконец в какой-то дюжине метров от земли он не сумел починить трубу. Загудев, пылесос взмыл в небо.