– У нас, кволиков, ужасно сильные задние лапы! Мы ими можем здорава лягацца! – похвастался он Тане, глодая отломанную ножку стула. – Фуй, какая невкусная деревяшка! Терпеть не могу эту плативную кору! У меня от нее дзубы болят! У тебя нет морквы или капушты?
– Или Ягге! Или Поклепу! Но она не скажет... Не будет ябедничать на трех добряков, которые самую чу-чулечку-расчучулечку с ней пошутили? – залебезил Дубыня.
Давно уже убежденная, что сбилась с пути, Таня неслась по коридору, мечтая лишь об одном – найти спокойное место. Она сунулась было в какой-то проход, но в темноте зашуршали шины, и ей навстречу выкатилась Инвалидная Коляска. На Коляску был наброшен синий в клеточку плед, который шевелился так, будто под ним кто-то скрывался.
– Только одна? По-моему, их много, – осторожно возразила Таня.
Скрип... Лязгнуло кольцо... Жуткие Ворота распахнулись. И оттуда ринулось что-то страшное, бесформенное, безликое...
«Тьфу ты! Рассказывает портрету обо мне! Видать, удар дверцей оказался слишком сильным для наших и без того прихрамывающих мозгов», – подумала Таня и стала решать примеры.