– Да будет тебе известно, я кольцо Феофила Гроттера. Он подарил мне свой голос, свой характер и способность разговаривать пять минут в день. Ровно пять минут и ни секундой больше, – с мелодичностью давно не смазанного замка отозвалось кольцо и, не отвечая больше ни на один вопрос, затянуло скрипучим голосом древнюю песню на непонятном языке.
В следующий миг игла ударилась в камень там, где только что было ее лицо, и сломалась. А Агух, бормоча проклятия, уже торопливо заряжал трубку новой иглой.
Когда буквы растаяли, Таня ощутила, что вновь может двигаться. Не накинув на зеркало покрывало, она метнулась к двери и, забыв о предупреждении Гробыни, схватилась за ручку. Дверь открылась, но тотчас по всему преподавательскому этажу разнесся оглушительный звон. В воздухе повисли сотни красных восклицательных знаков, которые, изгибаясь, складывались в слова: «Тревога! Нарушение магической защиты в кабинете профессора Клоппа!» Не было сомнений, что этот звон услышали в самых дальних концах Тибидохса и что скоро сюда сбегутся все преподаватели.
– Знаешь, – задумчиво сказал Ванька, провожая Таню до ее комнаты, – я не буду больше дразнить Шурасика. Я не подозревал, что он так глубоко переживает.
– Неувязочка... Ты должна была сказать «колобородун», тогда все было бы в порядке, – виновато выпалил Дубыня. – А теперь прощевай, пора нам! Нам вредно слишком долго оставаться в лопухоидном мире.