– Ты небось хочешь узнать, почему я такой странный? – продолжал преподаватель ветеринарной магии. – Челюсть тяжелая и вообще? Я ведь и не маг вовсе – не белый и не «темный». Но и не лопухоид. Я питекантроп.
У той вдруг как-то странно защекотало в волосах, и не только в волосах, но и под волосами, в самой голове.
– Медузия, ты забыла, что за место Тибидохс? Уж кому-кому, а ребенку там делать совершенно нечего. Только представь себе, Тибидохс – и вдруг ребенок?
– Вначале я хотел воспользоваться ковром-самолетом, но отправляться на ковре в такую сырость было бы транжирством: его погрызла бы моль. И потом, реактивный диван почти в полтора раза быстрее... Ну а про сапоги-скороходы я вообще не говорю. С тех пор, как их сглазили, точность приземления у них почти двадцать верст... О, конечно, я мог бы взять швабру с пропеллером или летающий пылесос, но вы отлично знаете, что они неудобны. Во время долгих перелетов на них затекает спина, а отсутствие багажника мешает захватить с собой даже самый мало-мальский груз.
– Сопелус! Тьфу ты, опять спутал... Сопеллис... Соппелиум реланиум!
Ехидно изогнувшись, восклицательный знак вильнул в сторону и забрался Тане в ноздрю, заставив ее чихнуть. Надпись растаяла.