– Вреш-шь, что не знаеш-шь! Все ты знаешь, Гроттер! – рассвирепел Агух.
Тарарах продемонстрировал, как из еловых шишек, корня одуванчика и ядовитых цветков лютика приготовить раствор, убивающий карповую вошь, и ловко обработал им хвост русалки.
– О, разумеется, мы ее не бросим! Мы же гуманные люди! Сдадим девочку в дом ребенка, а когда подрастет – ее отправят в детдом! Там ее обучат красить заборы, мести улицы и еще сотне замечательных профессий! – бодро сказал Дурнев.
Внезапно, когда Таня уже выравнивала контрабас, у нее над головой мелькнула черная тень, а в следующий момент что-то с силой ударило ее по руке, сжимающей смычок, и по лицу. Что-то острое распороло на груди джинсовку и скользнуло по щеке. Инстинктивно отшатываясь назад, чтобы уберечь глаза, Таня на мгновение увидела немигающий желтый, злобно смотревший глаз. В ноздри ей ударил отвратительный, тошнотворный запах. Руку пронзило болью, и она едва не уронила смычок.
Продолжая держать трубку в руке, низенький человек мрачно посмотрел на Таню, потом на учительницу.
– Тогда мы бы с тобой там точно встретились! Если бы дядя Герман сдержал обещание, – сказала Таня.