– Да сделай же что-нибудь! – крикнула она.
Тот, выставив острые худые локти, сидел за столом и жадно уплетал котлеты и соленые огурцы, появлявшиеся в центре небольшого, с неровными углами куска ткани. Заметив Таню, Ванька смущенно вскочил, дожевывая котлету. В этот миг особенно бросалось в глаза, какой он нелепый, с острыми плечами, с торчащими волосами, но с удивительно добрыми и одновременно озорными глазами. Даже майка у него была особая – желтая, длинная, рваная в двух местах, явно привезенная с собой из мира лопухоидов.
«Кажется, кое-кто уже разобрался», – подумала Таня, уже без прежнего ужаса глядя на его бинты. Разговаривать с мумией ей было жутко непривычно. С другой стороны, она начинала понемногу входить во вкус. Страх выветривался.
Махнув Шурасику рукой и мигом выбросив его из головы, она кинулась по коридору за Баб-Ягуном, но тот уже куда-то подевался, а сама Таня еще не настолько знала Тибидохс, чтобы отыскать магпункт самостоятельно.
Неохотно вытащившись к доске, Дуся попыталась сделать то же самое, что и Тарарах, но русалка внезапно схватила ее за руку и принялась щекотать, да так, что у Дуси глаза на лоб полезли.
Филостесис Групус Бякис Микронимос Запулятос