– А разве не ты первый поднял? У меня уши заложены от насморка, – подозрительно принюхиваясь, проблеял Грелкин.
Арей говорил как будто с иронией, но Мефодию его ирония не нравилась. Своим новым зрением, подключив предвидение, он почти видел, как изогнутый клинок Арея, появившись из ниоткуда, рассекает Даф наискось. Правда, видел он это как-то неопределенно, расплывчато. Это могло означать только одно: Арей еще не определился в своем решении.
– Ах ты, наглая рожа! С каких это пор 1 + 0 = 10? Еще и мелко написал! Ты кому очки втираешь? Ты понимаешь, что ты документ подделал? – грохотала Улита.
– И не болтаться под ногами? – понимающе уточнил Мефодий.
– Улита, будь любезна, поверни картину к стене. Ее трогательным свинячьим рыльцем! – попросил Арей.
– А вот лягушек я не просил! Это чистая самодеятельность. Ну да ладно, если тебе так проще. А теперь скажи: что я держу сейчас в руке?