Стражи света призваны охранять эйдосы смертных, но не похищать их! Они не зачеркивают чужую вечность. Древнир, как он ни был велик, никогда не покушался ни на один эйдос. Хотя порой мне кажется, что он был не простым белым магом. Я думаю, что…
– А то!.. В мире, полном магических подделок и эрзацев, ценится только настоящее и истинное. Настоящие вещи, настоящая любовь, настоящее пойло! Остальное – пусть катится ко всем… нам! – с патетикой заявила Мамзелькина.
Мефодий не успел ни отпрыгнуть, ни сделать шаг в сторону. Он просто услышал грохот. Что-то зацепило его по щеке, а затем он понял, что стоит внутри тяжелого обруча. Цепь огромного светильника, прежде спокойно висевшего в кабинете барона, сорвалась и замкнула Мефодия в литом кольце. Чуть правее или чуть левее – ему размозжило бы голову. Теперь же светильник ограничился тем, что выкрошил паркетный пол у его ног.
– Вполне. Оружие своенравное. Насколько я знаю, предыдущему хозяину, одному из холуев Лигула, он отсек ногу. Лично меня это не удивляет. В конце концов, это бывший меч Древнира. Тебе ничего не говорит это имя?
– Умничка! – одобрила селедка. – Полдела сделано. Еще фразочку, умоляю: «Я согласен на вечное заточение моего эйдоса в дархе!..»
– Вай! Савсэм забыл! Срочное послание для Арея! – Он сунул Улите длинный конверт и исчез, обратившись в столб дыма. Напоследок он еще раз успел ухмыльнуться, упаковав в одну ухмылку все свои вечерние планы.