– Да ничего… Новый отрос, еще ехиднее прежнего. И вообще, не хамите мне, юноша! Я от вас бледнею! – заявил Тухломон.
– Нет. Троил был им не по зубам. Но с защитой его секретаря Беренария они справились и зомбировали бедолагу. А Беренарий, в свою очередь, подбросил Троилу небольшой перстенек, известный в узких кругах очень широкой магической магщественности как перстень подавления воли. Наверняка, разговаривая с тобой, Троил то и дело смотрел на перстень. Такое уж свойство этого артефакта – он подавляет волю того, кто смотрит на него. Отвести же надолго взгляд никто не в силах.
– Это я-то кто? Остынь, егоза! Иди пополощись в формалине! Рожденный ползать должон не высовываться! – строго одернула она.
– Угу. Или тех, кого желаем! – сладко, точно держа во рту конфету, сказала Улита.
– Не сомневаюсь в этом. Ты подтвердила мои худшие предположения на свой счет. А теперь ступай. Я еще вызову тебя, чтобы обговорить детали, – сказал он и, взяв перо, вновь уткнулся в бумаги.
– Говорят тебе, тайна! Костьми за тебя лягу, а не могу! Закон… ик… космической гармонии! Весы вселенского правосудия! Никогда! – сказала Мамзелькина и для убедительности стукнула себя кулаком в гулкую грудь.