– Если бы тебя уронили в маргарин, а потом прополоскали в чане со смолой, ты бы выглядел лучше, – сказала ему Даф.
– Да… Или нет. Но, скорее, все-таки «да». Такое слабое «да», – подумав, сказал Мефодий.
Мефодий слегка встревожился. Последнее время он принимал подобные заявления слишком всерьез.
– Так ты потому покровительствуешь девчонке, что она напоминает тебе ту… Не злись! Имени я, как видишь, не произнес, – заметил он.
Мефодий, все еще нетвердо стоявший на ногах, и Дафна направились к двери. Границы кабинета скрадывались на глазах, точно тени облизывали и съедали их. Арей поставил на стул согнутую ногу и озабоченно разглядывал нанесенную Хоорсом рану.
– Ваш противный эйдос там, внутри! Возьмите его, бяки! – сказал он плаксиво. – А теперь отпустите меня! Мне холодно лежать. Я старый больной человек! У меня радикулит и перхоть! Я три дня ничего не ел! Эй, почему вы не поднимаете пуговицу?