Раман и сам до конца не верил, что делает это собственными руками. Клора была ЕГО актрисой, он сам ее вырастил и воспитал, Клора нужна была театру, одна из тех, на ком держался репертуар; ее уход оставлял после себя дыру, которую еще предстоит заклеивать и замазывать, но Раман знал, что обратного хода не будет.
– Напрасно, господин Мырель. Нет, при чем тут мое мнение… Господин Тодин?..
Вода, без устали извергаемая бронзовыми рыбами, в конце концов смыла пробку из травы. Потрепанные головастики выпали обратно в бассейн – и каменный невод снова остался пуст.
Обнимающая ее рука бессильно соскользнула в ворох белых, мятых, пахнущих воском простыней.
Это не навсегда, сказала она сама себе. Это временно. Это скоро закончится, это ненадолго…
Он дождался, пока она отойдет от края, и ступил на карниз сам. Ждать не имело смысла.