О подробностях происшествия ему донесли потом. Разогретая шампанским Клора минуту полюбезничала с радистом – и, игнорируя строжайшее распоряжение главного режиссера, залезла через радиорубку в зал. Ее бесила тайна. Ей хотелось знать, чем занимается Кович «с этими сопляками».
Павла потерла слипающиеся глаза. Нет, за рулем совсем другой водитель. Не тот, чью смерть она наблюдала… кстати, когда это было? Позавчера, неделю назад?..
Ей сделалось холодно. Его страх – иррациональный, ничем, казалось бы, не обоснованный – передался и ей тоже.
Тритан стоял на одном колене. Ножа больше не было в его руке, нож ушел в чужую плоть, ушел по самую рукоятку.
– Мы с вами закоснелые циники, – сообщил Тритан с усмешкой. – Всякий нормальный человек покроется краской, если вслух заговорить с ним о Пещере. Этот стыд… подсознательное отвращение к миру Пещеры имеет совершенно определенную, защитную функцию.
Она поставила дипломат на пол и прислонилась лицом к холодному железу почтового ящика номер шесть.