Южный ветер шумел над деревьями и гнал облака, и нес отряд на крыламах. Три или все-таки четыре? Каждый попадает стрелой по бегущей цели. Одной стрелой. И стрелы навеки остаются в телах – знак того, что случилась казнь, а не расправа.
Он погрузился с головой. Вода ударила по ушам, на миг сделалось больно, но Развияр тут же выплыл, схватил воздуха в легкие и затряс головой. Боль прошла моментально, как и появилась. Рядом, совсем рядом был мокрый борт «Крыламы» – блестящий и черный над водой, а под водой – бурый, волосатый, кое-где поросший ракушками. Вода оказалась почти такой же прозрачной, как воздух: Развияр мог видеть всю тушу «Крыламы» до самого киля.
– Нет… Сперва надо устроить мир в Нагорье, – Замай закашлялся и вдруг, краснея, страстно попросил: – Вам нет нужды меня убивать. Все равно… Нас будут искать. Поднимут тревогу…
Развияр вспомнил лицо матери, как если бы она, а не человек со шрамом, сидела напротив на лодочной скамейке. Глаза странной формы, каплеобразные. Выдающиеся надбровные дуги. Значит, его мать была гекса… А теперь она стала белкой и до сих пор бегает где-то в лесах.
– Не один ты такой умный, – прохрипел Бран. – Я умру – ценой твоя жизнь. Достойно.
– Б…бежим, – прохрипела Яска. – Потеряли след… спускаются.