И тут же он вспомнил, как имперские стражники расстреливали с воздуха вождей из клана Равноденствия. Одна стрела – одна смерть, и только старику-зверуину досталось две стрелы.
– Тощий, – дал свое заключение. – Но гекса все выносливые, даже полукровки. Парень, давай на борт!
Лукс говорил монотонно, глядя перед собой, твердо ставя на дорогу широкие лапы.
У человека, писавшего книгу, был твердый, крупный, но очень своеобразный почерк. Развияр скоро к нему привык и перестал замечать странности каллиграфии. Перечислялись кланы, тянулись и перекрещивались генеалогические ветви, Развияр местами не понимал, о чем пишет – просто зачерпывал строчки глазами и онемевшей рукой переносил на чистый лист. Он торопился: на месте карты, открывающей книгу, все еще было пустое место. Беспокоясь, что не хватит времени, Развияр пропустил ее, решил оставить напоследок.
Дол-Шерт зашипел сквозь сомкнутые зубы. Его голова мотнулась назад, как от пощечины. Яска высокомерно улыбнулась.
Через несколько мгновений Развияр понял, что чудовище – вовсе не чудовище, а почтовый нетопырь, повисший на рее вниз головой. На «Крыламе» было несколько таких – в клетках; Лу зажег фонарик, снял конверт с ошейника почтаря, распечатал и тут же, подсвечивая себе, прочитал.