Четвероногий снова переступил с лапы на лапу. В этом движении Развияру померещилась растерянность.
– Я ничего не чувствую, – Лукс потянул воздух носом. – Никакой вони… Может, ветер переменился?
– Устал? – спросил чернобородый. – Это с непривычки. Не бойся: гекса крепкие, с них можно шкуру драть, потом новая отрастает.
– Да неужто, – трактирщица недоверчиво улыбнулась. Развияр не помнил, чтобы она улыбалась, белое лицо со с впалыми щеками изменилось до неузнаваемости. – Дурила тебе голову твоя мамка, чтобы правды не сказать.
Он спустился к воде и наполнил яичную скорлупу. Принес в пещеру. Зверуин выпил все до капли и поблагодарил кивком.
– Потому что он меня слушает. А ты – нет.