Дождаться весны в тепле им не удалось. Был ясный зимний день, Лукс, в одной легкой куртке, несся по полю, мелкий снег разлетался из-под широких лап и сверкал на солнце. На спине у зверуина, ухватившись за его широкие плечи, сидела белокурая Эль, и от восторга хохотала и визжала так, что услышал отец-трактирщик.
Женщина помедлила. Лица ее не было видно; она протянула сухую, тонкую руку и коснулась Луксового лба.
Погонщик, обросший рыжим волосом чуть не по самые брови, без вопросов принял на борт Развияра, Картуза и молодого Яшму. Развияр привык относиться к младшему плотогону, как к мальчишке, хотя тот был, пожалуй, не младше его самого. Яшма был родом из окрестностей Фер, у него водились в городе друзья, и больше, чем плотогоном, он хотел бы стать ночным разбойником. Яшма много знал и еще больше говорил, и порой из его болтовни Развияр ухитрялся выхватить полезные сведения.
– У тебя… есть деньги, чтобы купить плот?
– Отвечаем вопросом на вопрос, – Золотой прищурился, его карие глаза налились медом. – Чернила и перья я тебе дам свои, это оставь. А жратву показывай.
– Уходи и прячься, – быстро проговорил брат. – Уходи.