— Буду. — Я повесил фуфайку на вешалку и стянул через голову свитер. — А это у вас что такое?
— Договорились, — не стал отказываться я. Вот они — прелести служебного положения.
Светать еще даже не начало, а потому темные громады домов, в которых не было ни одного освещенного окна, терялись в серой предрассветной хмари. И все же — это не осенняя ночь, когда не видно ни зги. Нет, белое покрывало снега укутывало землю светлым покровом и скрадывало царившую в Форте тьму. К тому же к утру прояснилось, и крупные зеленые звезды снисходительно мерцали на черном бархате небосвода.
— Ты предложил, ты и решай, — не облегчил мне выбор все еще продолжавший злиться Ермолов.
Да ничего особенного, просто перед клиникой лежали уроды. Мертвые уроды.
Тем не менее, уснул я почти мгновенно. Вот тебе и бодрень…