– Жить хочется, – сказала она обыденно. – Как-то же надо меж двумя жерновами проскользнуть...
– Иди ты! – кивком указала на Ольгу. – Почему ее здесь никто не трахает? А? Почему ее не трахают, а надо мной собственный муж свечку держит? Ой, ты и мразь... Подойди, дай ему в морду!
Перед ними во всей красе и мощи раскинулась Шантара – великая река, «медленная вода» на одном из местных языков, открытая казаками аккурат перед Смутным временем и потому забытая Москвой на четверть века, до лучших времен; Шантара, протянувшаяся от монгольской границы до Северного Ледовитого океана, где-то загаженная радиацией, где-то превратившаяся из-за воспетых поэтом Евнушенко ГЭС в незамерзающие зимой многоверстные, исполинские лужи, но все еще полная дикой мощи и дикой прелести, потому что человек до сих пор оставался по сравнению с ней мал, ничтожен и мелкопакостен...
Заимка расположена где-то на восточных отрогах Шантарского кряжа, на правом берегу Шантары, меж Подкаменной Тунгуской и Малым Питом. Точность, конечно, опять-таки весьма приблизительная – потому что речь идет о куске нехоженой тайги размером с какую-нибудь Голландию. Но ошибки быть не может – штабс-капитан в разговоре с доктором неосмотрительно помянул реку Таймунчи, а это дает неплохую привязку к местности. Вряд ли здешний хозяин даст им вертолет для поездки на рыбалку – значит, Таймунчи неподалеку...
– Ты ж тут комендант, боцман, – сказал Мазур сговорчиво. – В самом деле, что в баню с полным пузом лезть, не попаришься толком...
– Жалко, во всей деревне паршивого топора не нашлось...