Маясь бездельем, тщательно разобрали и смазали пистолеты. Посидели на кухне над планом, разбирая варианты атаки. Очень быстро Мазур понял, что Крест в армии никогда не служил, вся его изобретательность и ум д р у г о г о происхождения... А впрочем, это ничего не меняло.
Врал, как сивый мерин. Это был классический закрытый перелом, п о л н ы й. Каким-то чудом осколки кости не пробили кожу, только и всего. Ошибиться он не мог.
– Гулять будем, барышня, – сказал Мазур, взял ее за руку и повел мимо заброшенных домов. – Я, конечно, не агроном, потому виршей читать не буду, но решительно замечу, что ваши трехдюймовые глазки зажгли в душе моей пылающий костер...
– Оба? – спросила она гораздо спокойнее, чем Мазур ожидал.
– Тогда – сдать ментам. Позвонить Кондратьичу, пусть пришлет орлов... А девочку сначала не грех и попользовать. Ишь, очаровашечка... Глазами стригет, как Мата Хари.
В самой чащобе сложили несколько куч. В душе у Мазура стоял тягостный осадок – никогда не думал, что придется вот так, своими руками поджигать тайгу. Но он слишком хорошо помнил телерепортаж месячной давности, помнил, сколько людей и техники было брошено тушить, какое столпотворение поднялось, а ведь тот пожар отстоял еще дальше к северу, восточнее, правда. И Прохору удастся напакостить, если повезет (да и притихнет поневоле Прохор), и им пойдет на пользу – никто не станет задавать лишних вопросов оборванным людям, вышедшим из тайги. Вот только легенду надо продумать поискуснее, татуировки чертовы на руках ничем не прикроешь. Завязать разве что, сославшись на ожоги...