Мазур овладел ею грубо, как никогда прежде. Она коротко простонала и замерла, а он уже не мог остановиться, охваченный непонятным чувством – смесью желания с яростью, – властно и неспешно проникая глубже. Очень быстро яростная возня сменилась размеренным ритмом. Ольга отвечала, прижав обеими руками его голову к своей мокрой щеке, и в этом шальном безумии уносилось прошлое, как сухой лист по ветру, – если только оно было когда-нибудь, прошлое... Колеса постукивали под ними, словно стирая из памяти с каждым ударом все черное и печальное.