Когда отзвучали последние слова посвящения, они поднялись с колен и направились к выходу.
Рука его расслабилась. Легкие, осторожные улыбки ободряли его, убаюкивали его осторожность, тревогу. Ему захотелось услышать слова, разобрать их бормотание. Зеленый свет мирно сиял вокруг прозрачных контуров. Сердце Ричарда бешено колотилось. Он так нуждался в отдыхе, в покое, в собеседниках. Его сознание поплыло. Совсем как тени. Тихо, легко, спокойно. Ричард с тоской подумал об отце. Он вспомнил веселые, беззаботные времена, времена любви, понимания, заботы, безопасности. Тогда ничто не угрожало ему, ничто не пугало, ничто не тревожило. Он мечтал вернуть то счастливое время. Ричард осознал, что именно об этом шепчут ему голоса, что все может повториться. Они хотели помочь ему вернуться туда.
Ричарда злила ее непринужденность, и в то же время он ощущал ее странную привлекательность.
— Зедд! Я не могу! Я не в состоянии проделать с тобой такое!
Зедд высыпал содержимое ступки в висевший над огнем горшок и стал медленно помешивать булькающее варево длинной деревянной ложкой. Так прошло около двух часов. Все это время Зедд молча стоял у очага, не отводя напряженного взгляда от готовившегося зелья. Наконец он счел, что дело сделано, аккуратно снял горшок с огня и поставил его на стол немного остудить.
Стражники знали, что это живая игрушка принцессы, не более того.