Один из скачущих всадников споткнулся. Вернее, споткнулся и ткнулся грудью в землю конь, а всадник вылетел из седла, покатился по траве, но тут же вскочил и бегом припустил к своим.
Посмотреть друзьям на вражеский лагерь тоже любопытно. Но они не увидели ничего, что не описали бы еще раньше Машеговы лазутчики. Переодевшись местными селянами, хузары духаревской дружины бродили по Йосыпову лагерю, как по своему винограднику. Для наемников хакана хузары-смерды – все на одно лицо. Высокомерный араб, надменный туркмен, свирепый гуз, кровожадный торк – любой из купленных на хузарское золото чужеземных воинов глядит на хузарского селянина как на овцу. Прикидывает: сразу на хаш пустить или пусть еще погуляет? Не княжье это дело – овец различать.
– Печенеги вот тоже с нами пойдут, – сказал он.
– Княже! – быстро сказал Духарев. – Не надо. Я отдам этот лужок, не стоит того.
– Так, воевода, – нехотя вымолвил князь, смиряя гнев. И с еще большим усилием выдавил: – Благодарю, что удержал… То – по Правде…
Что же касается посла киевского князя, воеводы Серегея, то ему предлагается ехать в Преславу и ждать, пока Сурсувул организует ему прием у кесаря. Для проживания послу будет выделен особнячок со всем необходимым и денежное содержание.