Пошло время четвертой стражи, последней. Если в ближайшие два часа воины хакана не устроят вылазку, то придется ждать следующей ночи.
– А ты как думал? Приехал в компании угров, которые тут же отправились грабить Фракию! Ясно, что Сурсувул тебя перенял и будет держать, пока с Константинополем все до конца не выяснит. А уж там либо пустит тебя к кесарю Петру, либо отправит несолоно хлебавши. Да ты, наверное, и сам все понимаешь…
– Волжский путь ныне неудобен, – покачал головой Стемид. – Озоруют на нем много, гости торговые сейчас все больше по Днепру идут. Хотя и там, слыхал, тоже неспокойно?
Ее ближники на такого, как Духарев, могли только тявкать издали. И в этом было серьезное отличие партии княгини от партии ее сына. И уж, конечно, Святослав не стал бы устраивать целый спектакль из-за паршивого лужка стоимостью в четверть гривны.
Бывший гендиректор пригнулся, бутылка разнесла напольную вазу, и тут гендиректор начал стрелять. Первый раз он промазал. Потом охранник прыгнул, заслоняя собой хозяина, принял на себя две пули, но четвертая и пятая Духарева достали. Одна прошила мякоть предплечья, вторая – серьезнее, вошла под левую ключицу. Шестого выстрела не последовало: в распахнувшуюся дверь влетел еще один охранник, снес стрелка массой, выкрутил руку, приплюснул к столешнице…
Разумеется, это были не цапон – переодетые Святославовы вои.