Их острия глядели на магометан. Прикрытый облаченными в доспехи телами стражников Шлом сабель не видел.
– Я с батькой на полюдье поеду! – задрал княжич курносый полянский нос.
Лоб у парламентёра пошел морщинами: ловко рус поймал его за язык.
– Значит, ты предал своего хакана! Ты предал Бога! Можно ли тебе верить?
– Ну что? – снова спросил Духарев. – Кость цела, нет?
На следующий день с греческой стороны потянулись в лагерь подводы со снедью. Первый намек ромеями был понят правильно. Второй – тоже.