– Не балуй! – и снова к парламентёру поворотился. – Ладно, лесовик. Время тебе до полудня. Если до полудня люди ваши не начнут растаскивать этот хворост, начнем вас бить. А уж ежели начнем – не остановимся. Вои князя моего в бою, как медведи иль туры: от крови хмелеют – не удержать.
«По крайней мере я постараюсь, чтобы этого не случилось, – подумал Духарев. – И передам Святославу просьбу старика».
Духареву понравилось. В дружине командир не хозяин, а первый среди равных. А батька – князь. Тот, кому присягнули. Или кого уважают сильно. Духарева молодшие уважали.
– Значит так, – сказал он. – Пока они там чухаются, мы отходим назад, к колодцу, и встаем в оборону. Переведи ему, Рагух, – Сергей кивнул на сотника-угра. – Скажи, пусть пошлет вестников к хакану Такшоню или кому поближе, он сам разберется.
– Вот и хорошо, – сказал Духарев. – Поучу тебя бою варяжскому, обоеручному. Хочешь?
– Так у нас только малые дети играют, – пренебрежительно заявил он. – Давай, в меня кидай. А я – в тебя!