– А-а-а… – убедившись, что с отцом все в порядке, парень мгновенно расслабился, бросил меч на подушки, легонько пнул персиянку, бросил ей по-хузарски: – Заткнись, дурочка!
– Есть у меня деньги, – сказал Сергей. – Сам знаешь…
– Вот, батька, – сказал Трувор. – Братец мой старший! А это, братец, большой киевский воевода Серегей!
И это было последнее, что услышал наемник хакана хузарии Али-бей.
К сожалению, многие успели удрать. Которые посветлее – к киевскому князю. Которые почернее – к печенегам. Но земли их остались. И налоги, получаемые с этих земель, идут теперь хакану и тем, кто ему по-настоящему предан. Все, чем обильна хузарская земля, – тучные пашни, воды, богатые рыбой, заливные луга, степные просторы, сады и виноградники, – все это стекается теперь к хакану и превращается в золото, очень нужное хакану в нынешние тяжелые времена, когда столь прискорбно уменьшились доходы от торговли и торговых пошлин.
– Ну, что смотришь, сотник? – бросил он кривящему физиономию Понятке. – Не нравлюсь?