Признаюсь, отвага капитана была мне по душе.
— Что толку? Пожалуешься, и все как-то легче! Ну, а ежели эти пираты, — я говорю пираты из уважения к господину профессору, потому что он запрещает мне называть их людоедами, — ежели эти пираты воображают, что я позволю держать себя в клетке, где я задыхаюсь, и что дело обойдется без крепких слов, на которые я горазд во гневе, так они ошибаются! Послушайте, господин Аронакс, скажите откровенно, как вы думаете, долго еще протомят нас в этом железном ящике?
Я продолжал свою работу. Чудовища с такой точностью держались нашего курса, что казались неподвижными, я мог бы рисовать их в уменьшенном виде прямо на оконном стекле. К тому же мы шли умеренной скоростью.
Я хотел уже выйти из салона, как на пороге появился капитан Немо. Он подошел к термометру, посмотрел на ртуть и оборотился в мою сторону.
— Стало быть, вы нашли способ разрабатывать подводные каменноугольные копи?
Двадцать третьего февраля матросы «Астролябии», вернувшись из обхода острова, принесли несколько малоценных обломков. Туземцы отказались указать им место катастрофы, отговариваясь непониманием. Поведение туземцев было подозрительным и наводило на мысль, что они плохо обошлись с потерпевшими кораблекрушение. Они как будто боялись, что Дюмон д'Юрвиль явился отомстить за Лаперуза и его злосчастных спутников.