– Нет, это стопроцентно он. Неужели не надо было пускать? Этот джентльмен приходит далеко не в первый раз, пропуск ему лично Шеф подписал: по делу, не просто так.
– Ты убивал потому, что у тебя маленькая кухня? – искренне поразился Калашников.
Малинин топтался на месте, глядя на распростертое тело доктора Склифосовского. По растекающейся луже крови вокруг его головы было понятно, что он переборщил с ударом.
– Те, куда сложили вещественные доказательства после убийства Менделеева.
Так, чего еще не хватает в этой сумке? Светлого костюма, парусиновой панамы. В городе и так душно, а в гавайском квартале и вовсе кошмарная жара – воздух можно резать ножом, как масло. Нет худа без добра – пусть нельзя загорать, зато не существует опасности сгореть – ужасные ощущения, когда кожа натягивается подобно барабану, а потом начинает облезать клочьями. Наконец-то он сможет отдохнуть как белый человек – пожить именно для себя, а не для кого-то другого. В последнее время все больше чиновников его профессии попадают в город с обвинениями в умерщвлении десятков людей, это фактически стало нормой. Что поделаешь, ритм жизни такой, не только нервы сдадут – вся крыша полностью съедет.
Он попробовал закрыть голову подушкой, но это не помогло – звук стал еще громче. Мебель начала вибрировать, пол затрясся. «Кровь следует за кровью, кто будет следующим, хочешь узнать? Это ты-ы-ы-ыы!» – отчаянно ревел вокалист.