Не открывая глаз, он отвернулся в сторону и затрясся в жестоких судорогах – его вырвало. Растирая по подбородку липкую бурую жижу, лейтенант, собрав последние силы, с величайшим трудом наполовину разлепил левый глаз. Надо же, травинка – уже не сочная, высыхает. А вот еще одна. Он лежит на траве.
– Зачем мне читать? – усмехнулся Голос. – Я и так все знаю.
Шеф в бешенстве сломал сандаловый карандаш.
Вонг расхохотался, раскрыв рот, полный золотых зубов.
Столовую сотряс дикий, нечеловеческий крик – практически вой: раздался дружный грохот подносов, выпавших из рук посетителей. Кричал лысый, глядя на останки своего собеседника, почти мгновенно рассыпавшегося в черный искрящийся пепел.
– Вы думаете, Потрошителя ими не кормят? – удивился Калашников.