Через год после смерти Алевтины началась революция. Бросив все, он уехал в Сибирь. Малинин бежал на Дон, к генералу Каледину. Оба погибли в один день, что не было редкостью в то сумасшедшее время. Калашникова ждала засада, когда он тайно навестил Москву и могилу Алевтины, уже раскуроченную мародерами, унтер-офицера застрелили в стычке с отрядом красноармейцев. Но на том свете с женой они не встретились. Никто не сказал ему, где она. Даже Шеф.
– О, господин штабс-капитан, какая честь для моего заведения. Присядьте. Что желаете выпить? Не стесняйтесь – мне только что привезли чудесный французский коньяк.
– Конечно не смешно, – разозлился Шеф. – Ты ночами Метросяну шутки посочиняй, чтобы люди, их слушая, за голову хватались и бились лбом о телевизор, – вообще последнее чувство юмора убьешь. Короче, Иуда только одну важную вещь сказал. Незадолго до смерти тринадцатый написал свою летопись – Евангелие, где подробно предсказал текущие события. Там и сказано, как все кончится. Ты его не читал?
– Вас как будто все это даже и не удивляет, – пробурчал Малинин. – Так спокойно себя ведете, как будто мы не из Ада, а из Жмеринки в отпуск потусоваться заехали.
Послышалось шуршание разбегающихся крыс. Отец Андрей шагнул внутрь.
Перед покрасневшими глазами дона Фелипе возникла измятая бумага. На ней было изображено существо, которым в стародавние времена пугали детей. Длинные уши, вытянутое лицо, крючковатые пальцы, клыки и злобный взгляд. Но самое интересное – лицо это дону Фелипе было очень и очень знакомо. Он с облегчением вздохнул, поскольку про зловещий квартал Альба ему давно рассказывали – абсолютно никто из посланных туда не вернулся обратно. Ибо квартал тещ – это и есть настоящий Ад.