– Волнует, – согласился Голос. – Но что поделать? Значит, такова уж его судьба.
– И что тут происходит, хотел бы я знать? – раздался голос, прерывающийся от злобы.
Никак он не может привыкнуть – это ж все-таки Ад, а не Земля. По прихоти Главного Суда даже Шварценеггер превратится в чахлого дистрофика – он не сомневался, что после прибытия Арнольда в город именно так оно и будет.
Вонг хлопнул в ладоши, но Калашников отрицательно покачал головой.
Режущий звук усилился до совершенно невыносимой ноты.
– Так это пока, – хмыкнул Калашников. – А вот когда он тысячу лет подряд день за днем эту байку со сцены потолкает, так ночью с криком «Мама!» просыпаться начнет. Да и потом, чего тут мозги напрягать насчет наказания? Он же, извини меня, не Ким Ир Сен.