– Ну да, – ухмыльнулся собеседник. – Забыл, что ли? Ты же на самом деле – попросту милейшее создание. И книжек детских сколько напечатано, где тебя тихим дедушкой изображают, у которого глаза такие добрые-добрые.
…Оба в один и тот же момент почувствовали ужасную боль, как будто всеми своими легкими вдохнули капли расплавленного свинца. Чудовищные ощущения, заставившие их забиться в небывалых конвульсиях, длились лишь пару секунд – и Малинин, и Калашников ощутили миллионы огненных брызг, мгновенно разорвавших их тела на частицы, и они понеслись куда-то по пылающему коридору с небывалой космической скоростью. Раздался рвущий уши грохот, похожий на атомный взрыв, и все накрыла огромная, как цунами, ревущая волна сплошной темноты.
Он продиктовал уже знакомый унтер-офицеру адрес.
Ах, ну как же лихо он спалил здоровяка за завтраком! Пришлось выждать, пока лысый свалит за новой порцией киселя, но зато потом все прошло как по маслу. Посетители столовой, уткнувшись носами в тарелки с брюквой, не обратили внимания на гостя в черном плаще. Кроме покойного толстяка, он никем не был узнан, разговора не слышала ни одна собака: идеально сработано. Главный пес из штанов выпрыгнет, когда услышит утренние новости. Эти животные полагают, что держат судьбу за жабры: он еще покажет им, кто тут хозяин. Филеры, вчерашние булочники. С кем они вообще вознамерились тягаться?
– Отлично. И мне захвати, я уже свой почти допил.
– Лежишь, сука? – раздался в темноте голос отца Андрея. – Выходи с поднятыми руками, иначе запалю подвал прямо сейчас. Задохнешься в дыму вместе с остальными крысами.