– Да, слушай, – развеселился Сталин, двинул рукой и расплескал чай. – Тут временами чувствуешь себя совсем, как дома. В натуре, в любом веке люди любили стучать.
Убийца спрыгнул с велосипеда, придержав его за «рога». Дальше он пойдет пешком – все-таки уже утро, с минуты на минуту улицы начнут заполняться людьми, и без велосипеда намного легче затеряться в толпе.
– Не возражаю, – согласился Голос. – Надеюсь, хотя бы этот наш разговор никакими пэтэушниками не прослушивается. Нам нужно отдохнуть друг от друга примерно лет сто.
Внезапно киллер запрокинул руку назад, потянув прорезиненную ткань с затылка. Капюшон пополз в сторону, и затравленному взгляду жертвы открылось знакомое холеное лицо, которое он видел каждый год на День всех умертвленных.
Он запрокинул голову, в сотый раз сладостно загибая пальцы… Палач, блудница, дракон, мертвец, ведьма, вурдалак и… Иуда улыбнулся. Уже неважно, что «и». Для него хуже все равно не будет. Первое время, лежа на коврах, он плакал от бессилия. Надо же, придумать такой идеальный рецепт – и не суметь этим воспользоваться. Тринадцатый уже знал, что все давно представляют событие так, как его нарисовал миру другой апостол, хотя на его взгляд – это скучнейшая фантазия, похожая на рекламную статью из желтой прессы.
– Я подумаю над этим, – обещал Голос. – Но только в том случае, если ты гарантируешь, что не произойдет ничего греховного. Сам понимаешь – я не могу этого допускать.