Замок гайда Ириана стоит в горном кольце, не замкнутом лишь с запада, там и проходит дорога. Можно пройти и с востока, где горы пониже, но это скорее путь для смертника-террориста. Я предпочитаю нормальную дорогу, выстроенную беспамятными прежних поколений.
Мне вдруг захотелось перевести разговор на другую тему. Почему-то мне казалось, что Говорящий еще не решил, рассказать ли мне все, или провести разговор на тонкой грани туманных намеков. И я был почти уверен, что истинная причина его прихода мне не понравится.
Я кивнул. Долги платят. Долг жизни — или послушанием, или жизнью. Иного не дано.
...Солентайн любил жестокие развлечения и море. Больше ничего. И Тив, посмотрел на меня, снисходительно кивнул и произнес: «Медуза, мальчик». Это была слишком скучная тема, чтобы спеть хорошо. И слишком морская, чтобы Солентайн простил плохую песню.
— Пожалейте свое горло, Влад. Ему и так сегодня досталось.
Холм был слишком правильной формы. Ровная поверхность бурого цвета, заросшая цепким кустарником, вырастала из грязи идеальной полусферой. Холм был дырявым — повсюду в нем темнели провалы, уходящие вглубь ходы. Холм был металлическим — из-под наросшей за двести лет грязи выступали красноватые, изъеденные ржой и ветром балки, гнутые стальные листы, еще сохранившие кое-где остатки матовой полировки.