— Возможно, я передумаю насчет ученика. Когда ты станешь взрослым?
Интересно, а действительно ли я люблю жизнь? Свою и чужую? И погибнут ли другие, если мое тело ляжет у подножия сторожевой башни гайда Ириана?
— Аскин, я не скажу, что поверил в твои слова. Но и отрицать их не буду. Чего ты хочешь от меня?
— Я отвечу на первый вопрос. Второй ясен и так — мы испугались, потому что Враг захотел убежать. Он не пытался никогда. Он знал, что это ничего не изменит. А если Враг бежал — значит, увидел надежду уничтожить нас.
Но я менестрель. А работа менестреля — не только петь чужие песни, но и слагать свои. Уворачиваясь от правды, песню не сложишь.
Но шел я легко. «Непроходимый перевал» покорился так быстро, что я невольно начал больше доверять Аскину. Зачем гайдам объявлять местность непроходимой, если они не скрывают там что-то запретное? А что могут скрывать бессмертные? Лишь то, что относится к давним, незнакомым простым людям временам. Купол, например.