В ответ на это вконец распоясавшийся Аскольд объявил, что и эту свою задачу Г.А. не выполнил. Своей статьёй он ухитрился оскорбить весь город, чуть ли не каждого доброго гражданина, так что десять человек в городе, может быть, и задумались, но зато десять тысяч только вконец остервенились.
— Нынешние молодые люди, Кузнец, плохо знают свой язык.
Что и было явным враньём. Прекрасно она понимала, что Г.А. имеет в виду. В отличие от меня.
Теперь я вижу, что поторопился, надо было выждать. Не надо было писать этой статьи в «Астрономический журнал», и уж вовсе не надо было посылать заносчивое письмо в «Астрономикл лэттэрз». Гордость фрайера сгубила. Очень захотелось быть блестящим, вот что я вам скажу. До смерти надоело числиться вдумчивым и осторожным учёным. Ладно, господь с ним…
Всегда помни: мир прекрасен. Мир был прекрасен и будет прекрасен. Только не надо мешать ему.
— Какая тоска! — произнёс он словно бы сквозь стиснутые зубы. — Смотришь — и кажется, что всё здесь переменилось, а ведь на самом деле — всё осталось, как и прежде…