Единственное утешение — рисунок Ч.В. Все больше и больше захватывает. Он здесь — единственное живое, удивительное, неповторимое создание. Он — первый, с кем я встречаюсь утром, и последний, с кем прощаюсь вечером. Стою перед ним, смотрю не отрываясь. Знаю каждую линию наизусть. Одна ступня у него не получилась. И вся композиция немножко прихрамывает, будто где-то какой-то малости недостает. И все же рисунок живет.