Вы что, хотите сказать, здесь не место для стоянки?
Вот что еще Туанетта рассказывала. Он говорил ей про сыновей. И мне так его стало жалко. Как они его просили не приезжать к ним в эту их пижонскую частную школу, а встречаться с ними в городе. Стеснялись, не хотели, чтобы его в этой школе видели. Как Роберт (он теперь в колледже в Мальборо) разговаривает с ним свысока.
— Вы ведь не станете отрицать, что сочинили все про мистера Синглтона?
Родителей у него не было. Воспитывался у тетки. Я хорошо ее вижу. Тощая, с бледным лицом и злым, плотно сжатым ртом, с хитрыми глазками, носит уродливые бесцветные шляпы, похожие на стеганый чехол для чайника, и совершенно помешана на борьбе с пылью и грязью. Пыль и грязь для нее — все, что выходит за пределы ее узенького и затхлого захолустного мирка.
— Но я дружу с его дочерью. Он — наш… Ох, просто безумие какое-то, — говорит.
М. Послушайте, ведь если нас будет много, нас, тех, кто считает, что ядерное оружие — это зло и что честный народ, честное государство и помыслить не должны о том, чтобы это оружие у себя иметь, какими бы ни были обстоятельства, правительству придется что-то делать. Правда?