— Счастливо оставаться, — бросил я на прощание Мстиславу и догнал Шурика. — Да погоди! Куда впилил?
Тем временем некромант уже закончил приготовления и, утыкав труп парой десятков черных зубочисток, вложил в рот мертвецу резной деревянный шарик. Веки и губы на этот раз зашивать не стал и ограничился лишь защитной пентаграммой. Проверив выведенные по снегу серым порошком линии, он велел Кузнецову отойти и хлопнул покойника по груди. Полетели искры, завоняло паленой плотью, и с ладони некроманта стекла черная тень заклятия. Моментально окутавшая мертвеца пелена зловещих чар на мгновение укрыла труп и сделала его нереальным, словно выведенный на стене силуэт. Воткнутые в покойника зубочистки вспыхнули зеленым пламенем, в помещении заметно потемнело, а изо рта гимназиста, брови которого посеребрил иней, вырвались клубы белого пара.
— Колдун какой-то чокнутый. — Угорь вытер лицо о свисавшее с кровати одеяло.
— Дальше свободен. Вернешься с весточкой от Доминика, мы твое дело окончательно уладим, — пообещал хозяин кабинета. — А захочешь, сотрудничество продолжим. Уверен — наши условия тебя устроят.
Я обернулся посмотреть на вывернувшую из-за поворота подводу, заткнул меховушки за пояс и подошел к Ермолову, который барабанил пальцами по лежавшему на коленях АКМ.
— И что в этом плохого? — хмыкнул я, прекрасно понимая, о ком идет речь.